отошла к двери и стояла, поддерживая с ним отрывочный разговор и наблюдая за тем, как он радостно роется в этом хламе. Ей бы очень хотелось еще поспрашивать его про женщину, о которой он говорил и с которой ему, по его словам, «не светит», но таковой возможности не представилось. И завязать хоть сколько-нибудь содержательный разговор про характер их собственных отношений сейчас было явно не время. Он полностью был поглощен своей охотой за антиквариатом.
Наблюдая, как он перебирает один предмет за другим, Софи пригляделась к нему повнимательнее и поняла, во-первых, что он действительно очень привлекательный мужчина… впрочем, она всегда это знала, но теперь, во-вторых, до нее дошло, что чувство, которое она в данный момент испытывает, – не что иное, как физическое влечение. Глядя на его широкие плечи, крепкие мышцы рук и ног, она подумала, что он в последнее время явно не пренебрегал занятиями спортом. А в то время, когда они с Клер были вместе, насколько Софи было известно, он разве что иногда играл в сквош, хотя играл прекрасно; но целый год после разрыва с Клаудио жизнь ее протекала настолько уныло и настроение было столь подавленным, что она даже не обратила внимания, что, расставшись с Клер, он заметно похудел и окреп. Она никогда прежде не видела его без рубашки и теперь вдруг подумала: а каков же он будет в одних плавках? И эта мысль также ошеломила ее. Что же получается, Крис действительно ей очень нравится? Но вот нравится ли она ему… это оставалось загадкой. Впрочем, судя по его вчерашнему рассказу, Софи в его списке на первом месте не будет.
Через некоторое время она спустилась на кухню и нашла там Рэйчел, которая готовила завтрак.
– А Крис где? – спросила Рэйчел.
– Наверху.
Софи увидела в глазах сестры мгновенную искорку. Вчера вечером Рэйчел оставила их с Крисом вдвоем досматривать фильм.
– Так, значит, у вас с ним…
– Ничего не значит. Он с восьми утра роется наверху в отбросах. Можешь представить себе Дживса, который роется в сухих листьях и, радостно виляя хвостом, ищет теннисный мяч? Так вот и там можешь увидеть нечто подобное.
– Ну что ж, у тебя была хотя бы возможность полюбоваться его попой, – улыбнулась Рэйчел, желая ее подбодрить. – И что, с тех пор, как мы виделись, никакого прогресса?
– Нет, никакого, – покачала головой Софи. – Но я все время думаю про то, что он вчера говорил.
– Про какую-то там женщину?
– Да.
– И ты не знаешь, кого он имел в виду?
– Понятия не имею.
– А тебе не приходило в голову, что он имел в виду тебя?
– Меня? – удивилась Софи; она об этом и не подумала. – Но он же сказал, что… как это… что там ему вообще не светит.
– То есть словно имел в виду ту, которую мог бы назвать своим лучшим другом, верно?
В голове у Софи кое-что прояснилось.
– Но почему он тогда говорил, что придется танцевать не со мной, а с какой-то первой попавшейся итальянкой? Нет, вряд ли он имел в виду меня, я уверена в этом.
– Ну хорошо, раз уж ты так считаешь, хотя лично я не уверена. Если допустить, что он не имел в виду тебя, говоря, что, по его мнению, у него нет с этой женщиной шансов, для тебя дорога открыта.
– Ну не знаю…
Хотя, в сущности, Софи это знала. Накануне вечером, когда они сидели перед телевизором одни, у него была возможность хотя бы о чем-то ей намекнуть, но он этой возможностью не воспользовался.
– Нет, мне кажется, здесь совершенный тупик. Не знаю, что делать. Ну ладно, мне лучше пойти наверх, посмотреть, как там у него дела.
Где-то через часок, когда к ним поднялась Рэйчел, чтобы сообщить о том, что явился Дэн и на кухне их ждет кофе, Софи от жары стало уже совсем не по себе, а с Криса градом катился пот. Кондиционеров здесь не было, жар палящего солнца нагрел крышу так, что было не продохнуть. Несмотря на это, ей пришлось чуть ли не силой тащить этого охотника за сокровищами вниз.
– Все, пора сделать перерыв, слышишь, Крис? – Она посмотрела на часы: стрелки показывали почти одиннадцать. – Тем более что пришел Дэн, а ты сам хотел у него о чем-то спросить, так ведь? Спускайся, выпей кофе и отдохни. Ты это заслужил.
Дэн и Рэйчел сидели за кухонным столом, и Рэйчел рассказывала ему печальную сагу о том, что случилось с ней и с женой Дарио накануне вечером. Дэн посмотрел на входящих Софи с Крисом и недоверчиво покачал головой.
– Ну и люди… – сказал он. – Рэйчел только что мне поведала свою скорбную повесть.
Софи закатила глаза к небу и беспомощно пожала плечами. А Крис сел рядом с Дэном и открыл ноутбук. Софи и Рэйчел тоже подошли и встали за спинами мужчин. Как и говорил Крис, это был портрет немолодого уже человека с серьезным аскетическим лицом, одетого в изысканную мантию; на голове у него был великолепный убор, имеющий позади необычный, торчащий кверху закругленный выступ.
– Можно, я посмотрю поближе? – попросил явно восхищенный портретом Дэн.
– Конечно.
Дэн пододвинул к себе ноутбук и стал внимательно рассматривать живописный портрет, время от времени увеличивая отдельные его части и особенное внимание уделяя головному убору. Закончив, он откинулся назад и произнес свой вердикт:
– Ну что ж… мне кажется, я определенно могу сказать, что из себя представляет этот человек, хотя в имени его я пока не совсем уверен. Шляпа на нем – это традиционный головной убор дожа Венеции.
– Ну конечно, как я сам не догадался! – взволнованно и вместе с тем с досадой на свою непонятливость воскликнул Крис.
Он на секунду оглянулся на стоящих позади них сестер.
– Дож – так венецианцы называли правителя своей республики, и после твоих слов, Дэн, это так очевидно. Конечно, я и раньше видел такую шляпу. Какой же я идиот!
Дэн в ответ улыбнулся и снова посмотрел на портрет:
– Не кори себя, в то время существовала целая куча всяких головных уборов. И все же я позволю себе сделать предположение: возможно, это портрет самого известного из всех дожей, а именно Франческо Фоскари. Не возражаешь, если я кое-что проверю?
Он щелкнул мышкой на «поиск», и поразительно скоро на экране возникло наглядное доказательство в виде картины венецианского художника по имени Бастиани. Ошибки быть не могло. Сходство было несомненное.
– Есть! – Он радостно ударил кулаком по воздуху. – Это он, Франческо Фоскари, самый знаменитый из
